Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

тянется губами к моему лицу. Останавливаю княжну, коснувшись пальцами ее подбородка.

- Преград нет, - улыбаюсь по-доброму. – Но вы устали - много потрясений, много сил потрачено. Много потерь пережито. Позвольте проводить вас в ваши комнаты.

С недовольной миной София сопит, но движения у нее вялые, на ногах едва держится, да еще боль от потери отца явно грызет сердце. Поэтому княжна не спорит.

Провожаю сестер в комнату Софии – они решили спать вместе. Только шагаю за порог – как Белоснежка снова плачет. Остаюсь и ложусь рядом на огромной кровати. Дыхание Белоснежки обжигает мою щеку. Утираю ее слезы, голова Софии лежит на другой моей руке. Запах волшебных серебряных волос обвивает сладкими объятиями. Первой засыпает старшая сестра, крепко прижавшись ко мне всем телом. Прежде чем и Белоснежка погружается в мир сновидений, она откидывает с лица мешающуюся прядь – проблеск разомкнутых губ и сонных глаз. Именно глаза завораживают меня - точнее, их изменение. Колдовское золото исчезло – ему пришла на смену голубизна летнего неба.

Белоснежка скоро в одном лицее страны

Глава 14 - Не спеши молчание нарушить

- Вот список Сената на пожалование дворянского достоинства, - цесаревич Владимир протягивает папку императору.

Государь перелистывает обложку и пробегается глазами по кандидатам.

- Всех одобряешь?

– Смущает мальчишка в самом конце, - жует губу цесаревич. – Ему всего шестнадцать.

Вчитываясь в имя, император Михаил хмурится в задумчивости. И, правда, даже спаси парень империю от ядерной зимы, рановато возводить в знать.

Если только не с политическим умыслом.

- А! Новоявленный гуру, – вдруг припоминает. - Сенаторы решили прибрать к рукам. Видимо, глаза мозолит простолюдин на передовицах. А так будет свой благородный. Пускай их.

- Пускай-то пускай, - не спорит Владимир. - Меня больше смущает не возраст, а то, что пацан – марионетка Бородовой. Неспроста София двигает этого самородка вверх. Точно захапает вассалом. Хотя, может, и в женихи себе готовит.

- Какая тебе разница? – равнодушно пожимает плечами император.

- Не мне – империи, - цесаревич делает нешуточный акцент. – Сомневаюсь, что нам выгодно крепкое положение Бородовых. И тем более их усиление.

Михаил вздыхает про себя. Теперь понятно – весь разговор до этого был подводкой к тому, что хочет сказать сын. Как всегда осторожничает даже с родным отцом, хоть и монархом.

- Есть новая информация по торговому центру?

- Опознали трупы террористов. Эти точно из триады «Бамбуковый ствол». Личности довольно известные – наследили в Африке.

- Хм, - Михаил чешет переносицу. – Возможно ли, что вовсе не итальянцы устроили этот теракт в отличие от прошлого на окраине города?

- А сам Бородов устроил? Тоже думал об этом. Тем более иномирных тварей в «Ривьере» не видели. Наводит на грустные мысли, не правда ли, отец?

- Озвучь, - машет рукой Михаил.

- Возможно, Бородов вел сотрудничество с триадой, а через нее и с Пекином. Тогда его миротворческая позиция возникла неспроста, - цесаревич выделяет слово. - Скажу честно, я подозреваю, что князь одалживал Пекину свою старшую дочь в качестве дознавателя. Частое местопребывание Софии в Китае наводит на подобные мысли.

- София помогала китайским палачам? – приподнимает бровь Михаил. – Это обвинение в измене, сын. И для него нужны неопровержимые доказательства.

- Поэтому я не обвиняю, а только подозреваю. – Владимир сразу идет на попятную. – В любом случае, у Бородовых очень заманчивый родовой геном. Ментальное сканирование. Будь его носитель всегда у меня под боком, Тайная канцелярия добилась бы невиданных результатов. Может, ты помнишь - у Александра, помимо старшей, остались две несовершеннолетние дочери.

- К чему это ты?

- Ни к чему, - цесаревич разводит руками. - Просто взгляд в возможное будущее. Довольно привлекательное. Если бы вдруг и София почила, царская семья взяла бы опеку над маленькими княжнами?

Император медлит с ответом.

– Тебе бы это было позволено, сын, – слова падают тяжелыми камнями.

Для цесаревича же они звучат как скрип распахнутых врат.

***

Лукино Сальдоре сидит на табуретке в дознавательской комнате. Обезвоженный, уставший, но руки сегодня развязаны, что неожиданно. Жандарм бросает на стол его паспорт подданного Российской империи.

- Вы свободны, маркиз. Ваши люди тоже. Некоторые, - поправляется. - Многие скончались еще до допросов.

Понятно - допытали до смерти. Наверняка, Бородовы со своим ментальным геномом постарались.

- Я могу идти? – хрипит итальянец.

- Соболезную, - жандарм не обращает внимания на вопрос. – Вашего дядю убили почти две недели назад.

Глухой удар сердца, разносящий по груди атомный взрыв.

- Кто? – тихо выдавливают сухие губы следующего маркиза Сальдоре.

- Князь Александр Бородов. – Ну, конечно. – Самого князя тоже не стало. Через три дня его дочь-наследница будет присутствовать в Кремле на Даровании Жалованных грамот на дворянство. Банкет закончится ровно в девять.

Лукино молчит. Какие подробности! Теперь, понятно, почему его отпускают. Непонятно, правда, чем Бородова насолила российским верхам. Но он не против помочь высшим инстанциям органов политического сыска. Орденом, конечно, маркиза не наградят, но чувство удовлетворенной мести – тоже неплохо, верно?

Не отвечая, маркиз сцепляет слабыми пальцами паспорт. Истончившиеся ноги с трудом встают и хромают к выходу.

- Границы города вы не имеете право покидать, - бьет его в спину деловой официоз жандарма.

- И не придется, - раздается тихий хрип. – Кремль же в городе.

***

Церемония возведения дворянства только что завершилась.

Большой, двухъярусный зал. По обе стороны от входа вздымаются два золотых орла. На стене позади меня гобелен с еще одним вышитым орлом - двуглавым.

Я стою на сцене среди других счастливчиков, держа рамку с Жалованной грамотой. Прочие новоявленные дворяне – в основном, армейские офицеры – гордо сияют глазами. Они еще не отошли от шока, что их руку только что пожал сам император. Черногривый статный человек, с сединой на висках. Да, веет от мужика силой и властью. Но меня таким не впечатлишь. Сильных правителей много, хороших уже намного меньше.

Герб на грамоте нарисовали точь-в-точь как в заявке. Распахнутая пасть волка на фоне двух скрещенных синих зигзагов молний.

Вслед за остальными спускаюсь к толпе. Гости уже разбредаются по всему помещению, между смокингов и сверкающих платьев щеголяют короткими юбками официантки.